В январе 2019 года кинокомпания «Круглый стол» завершила производство полнометражного исторического фильма «Медный всадник России«. В своем интервью режиссёр-постановщик, автор сценария и генеральный продюсер картины Василий Ливанов рассказал об идее создания ленты, работе на съёмочной площадке и подборе актёров на роли Екатерины II, скульптора Этьена Фальконе, князя Бецкого и других исторических героев.
— Мы знаем, что исторический фильм «Медный всадник России» — ваша давняя задумка. Почему вы решили снять эту картину? Как родилась идея фильма?
— У меня были очень тёплые, дружеские отношения с Сергеем Владимировичем Образцовым, создателем лучшего кукольного театра, и он оставил мне такой завет: «Если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы в жизни или искусстве, ты должен действовать, разрешить эти проблемы, а потом, по прошествии времени, сказать самому себе, что сделал всё, что мог». И этот завет стал одним из непоколебимых правил моей жизни. Когда возникла идея снять «Медный всадник России», я обнаружил, что с такими проблемами сталкивался и замечательный скульптор, герой моего будущего фильма, Этьен Морис Фальконе.
Конечно, если бы не поддержка Екатерины II, он не смог бы их разрешить. Вообще, история создания памятника — это один из редчайших примеров, когда верховная власть и художник действуют заодно… Императрица поддерживала Фальконе на протяжении восьми лет, пока он не создал памятник Петру I — один из выдающихся символов России. Он является олицетворением духа нашей страны. Ведь не зря Александр Сергеевич Пушкин написал про него в своем стихотворении:
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?…
Снять этот фильм, действительно, было моей давней задумкой. Мне хотелось показать творческий процесс создания Медного всадника и познакомить зрителей с историей нашей страны, отраженной в одном из её важных событий.
— Как вам удалось реализовать эту задумку?
— Я уже говорил о проблемах, которые необходимо преодолевать. Так вот, десять лет назад мы не смогли получить деньги для постановки картины, но спустя время нам всё-таки удалось воплотить идею в жизнь. Дело в том, что недавно Владимир Путин утвердил программу о создании национальных исторических фильмов, и, конечно, это помогло получить средства на съёмку ленты.
Но ещё до этого, когда решался вопрос, снимать или не снимать картину, я получил некий мистический знак. В церкви Николая Чудотворца в деревне Аксинино — я принадлежу к её приходу — после причастия ко мне подошла женщина, которую я никогда не видел. Она сказала, что привезла кольцо из храма Святой Екатерины и надела его мне на палец. Больше я никогда не видел эту женщину, и в церковь она не приходила. Сначала я ничего не понял, а потом подумал, что это какой-то особый знак свыше. Ведь героиню моего фильма тоже зовут Екатериной. С тех пор я с чувством благодарности ношу это кольцо.
— Как вы считаете, почему сейчас важно снимать такие исторические фильмы? В чём состоит задача «Медного всадника России»?
— Когда-то давно я прочёл в литературной газете заметку о наборе на Высшие курсы сценаристов и режиссёров, а известно, что на эти курсы принимают людей, уже получивших высшее образование. Один из членов приемной комиссии написал в заметке, что молодой человек, проходивший собеседование, на вопрос о том, кому посвящен памятник, установленный на Сенатской площади, ответил: Скобелеву. Это произвело на меня ужасающее впечатление. Если мы, русские люди, не знаем, кому воздвигнут памятник в Петербурге на Сенатской площади, то это катастрофа.
Кроме того, в советские времена вышла едва ли не одна книга о создании Медного всадника, написанная искусствоведом Авраамом Кагановичем. Уже после появилось много литературы о Екатерине Великой, были опубликованы её дневники и сняты фильмы. Но часто эти кинокартины неверно передают образы героев, искажают факты. Например, во многих наших фильмах Екатерина II говорила с немецким акцентом. На самом деле она, будучи немкой по происхождению и приехав в Россию в возрасте 15 лет, за три года в совершенстве овладела русским языком. Елизавета Петровна, приставившая к девочке педагогов по приезду, была поражена, когда решила спустя время проверить её знания. Она была потрясена не столько тем, что Екатерина научилась грамотно писать по-русски, сколько тем, что говорила без всякого акцента.
Мы решили снимать фильм «Медный всадник России», нам хотелось создать исторически достоверные образы, сделать в какой-то степени познавательную картину и заинтересовать зрителей богатейшей историей нашей страны.
— Расскажите, пожалуйста, о главной сюжетной линии фильма. В чем заключается основной конфликт?
— Основной конфликт фильма — противостояние художника враждебным обстоятельствам. Ведь Фальконе, по сути, обогнал свое время. На протяжении работы он сталкивался с сопротивлением целого ряда лиц. Дело в том, что идея создания монумента принадлежит Екатерине. Она вела переписку с философом Дени Дидро и с Вольтером. Вольтер прислал ей письмо о Петре I, в котором дал ему характеристику, а Дидро, узнав, что императрица хочет воздвигнуть памятник, посоветовал ей пригласить французского скульптора, очень талантливого и гениального, как потом выяснилось — Этьена-Мориса Фальконе. Идею памятника он выразил в эскизе, очень понравившемся Екатерине II. До этого монумент Петру Великому создавал архитектор Бартоломео Растрелли. Имперский сенат утвердил памятник, а Екатерина категорически отвергла, потому что, по её словам, на нем Петр выглядел как самодовольный римский император…
В те годы президентом Академии художеств и директором конторы от строений Петербурга был князь Иван Иванович Бецкой. Он решил, что хоть Екатерине и понравился эскиз скульптора, памятник будет создаваться по его личным представлениям. На этой почве у него и Фальконе начался продолжительный конфликт. За восемь лет работы над памятником скульптор написал императрице 20 писем с жалобами на притеснения.
На втором плане в картине — любовная линия Этьена Мориса Фальконе и его ученицы, Мари Анн Колло, приехавшей вместе с ним из Франции. Это замечательная история, очень тонкая, драматическая. Мари в тайне слепила голову Петра из глины, не удававшуюся её мастеру, который тогда переживал настоящие творческие муки. В итоге глиняная голова, созданная Колло, стала частью монумента, поэтому фактически, эта юная девушка спасла памятник Петру Великому.
— В съёмочной группе картины — выдающиеся кинематографисты, настоящие мэтры кино. Расскажите о работе с оператором Николаем Немоляевым и композитором Геннадием Гладковым.
— С Геной Гладковым я дружу 75 лет, а с Колей Немоляевым — 60. Несмотря на очень редкие встречи с Колей до того, как мы стали работать над «Медным всадником России», все эти годы мы с ним, как сказал сам Немоляев, всегда смотрели в одном направлении. Это очень важно, и особенно важно для людей искусства. У нас никогда не возникало проблем — ни в жизни, ни в творчестве. А с Геной Гладковым мы работаем вместе с юности. Для моего первого дипломного спектакля «Три толстяка» в Щукинском училище он писал музыку, будучи еще студентом консерватории. Позже все, что я создавал в кино и мультипликации в качестве режиссёра и сценариста, я делал совместно с Гладковым. Его творчество — это моя музыкальная действительность.
— Ваш сын, Борис Ливанов, исполнил в фильме роль князя Потёмкина. Можно сказать, что эта роль передалась ему по наследству?
— Можно и так сказать. Мой отец, Борис Николаевич, исполнил роль Потемкина в фильме Михаила Ромма «Адмирал Ушаков», вышедшем в 1953 году. И Михаил Ильич Ромм, мой педагог кинорежиссуры, звал всех смотреть картину, чтобы посмотреть на игру Бориса Ливанова. В моем фильме его внук тоже воплощает образ Потемкина. Прежде всего, то, что они играли эту роль, обосновано портретным сходством обоих с князем. И, конечно, артистическим талантом. Например, наш консультант, доктор исторический наук, Андрей Петрович Богданов, был в восторге от того, что мы утвердили на роль Бориса.
— На одну из главных и очень ответственных ролей вы утвердили Ольгу Белову, профессиональную телеведущую. В вашей картине «Медный всадник России» состоялся её дебют в качестве актрисы. Почему на роль Екатерины Великой вы выбрали именно её?
— Дело в том, что она обладает природным чувством собственного достоинства. Это чувство нельзя сыграть, можно только наиграть, но наигранное — никогда не будет органичным. Ольга Белова очень похожа на Екатерину, что подтвердил наш консультант, и совпадает с героиней по возрасту. Кроме того, она поразила всю съёмочную группу своей врожденной артистичностью. Я надеялся, что Ольга как-то себя проявит, но на самом деле её игра превзошла все мои ожидания. Может быть, она больше не будет сниматься в кино, но в нашем фильме ей удалось создать убедительный и точный образ.
— Как проходил кастинг на роль главного персонажа картины, скульптора Этьена Мориса Фальконе. Сложно ли было выбрать актёра?
— Кроме Евгения Редько я рассматривал еще одного актёра, но он, прочитав сценарий, так и не понял, кто такой Фальконе и предложил дополнить его образ французским юмором, не почувствовав, что скульптор был фанатиком своего дела. А ему на самом деле вообще было не до шуток, он был просто одержим своей идеей… Потом появился Евгений Редько, которого я утвердил сразу после двух серьезных бесед с ним. Евгений — Народный артист, у него за плечами большой опыт. У нас почему-то путают два этих понятия: актёр и артист. Актёр — это профессия, но артист — это мастер. Так вот Евгений Редько — артист. И он в очередной раз доказал это, сыграв главную роль в нашем фильме. Совсем недавно Женя рассказал мне, что был совершенно потрясён, когда на его вопрос о том, когда состоятся кинопробы, я сказал: «А вам нужны кинопробы?» Потому что мне они совершенно не были нужны. Слава Богу, я разбираюсь в своей профессии и сразу вижу, когда у артиста получается.
— Вообще, создается впечатление, что со всей съёмочной группой у вас сложились очень тёплые, дружественные отношения…
— Знаете, группа всегда замечательная, когда собираются единомышленники. Не важно, в какой роли они участвуют в фильме — как актёры, гримеры или администраторы. Конечно, во многом качество картины определяет режиссура, работа оператора и художника-постановщика, но кино — это, прежде всего, коллективный труд, где важен вклад каждого члена съёмочной группы. Поэтому атмосфера единения обязательно должна присутствовать, и у нас она, по-моему, сложилась. Знаете, такое чувство, когда после фильма не хочется расставаться, а хочется затеять что-нибудь ещё.
