«Зима, холода, одинокие дома…». Кажется, все без исключения представители поколения девяностых узнают этот хит по первым словам, и в голове сразу рисуется образ бодро прыгающего Андрейки Губина. Именно с этой песни в качестве пролога и начинается спектакль Семена Серзина «Любовь людей», правда в несколько иной аранжировке. Это школьный выпускной — символический момент перехода во взрослую жизнь. А песня вдруг оказывается пророческой…
Глухая провинция. Из развлечений — водка, из лекарств — пиво, из заведений — магазин, да остановка, с которой уходят автобусы в райцентр. Ничего этого на сцене нет, конечно, но из контекста и так все понятно. Из декораций — только черная стена, в которую герои буквально вжимаются, потому что деться просто некуда. Физическое взаимодействие героев почти исключено. «Почти» — ключевое слово, основа . Потому что когда оно появляется, вдруг на секунду кажется, что холод уходит. Но это так же обманчиво, как март в Петербурге.
Весь спектакль смотрится как флешбеки — вдруг какие-то сцены возникают из темноты и в темноту же уходят. Иногда чувствуешь себя маленьким ребенком, который сидит в комнате и лишь слушает, что происходит в соседней у взрослых. Так, например, решена сцена очередного скандала. В темноте за стеной слышно пьяные вопли отца, плач ребенка, попытки матери успокоить мужа, глухие удары. И как часто бывает в таких случаях, за стеной и за закрытыми дверьми может происходить все, что угодно, но на людях Люська — воплощение хладнокровия и спокойствия. А кровь — это ерунда. Вытрется, высохнет… Вернётся?
И здесь бытовая драма обращается в трагедию. В тот самый момент, когда Люська не смогла простить мужу новый запой, зарубила его топором и скормила свиньям. А участковый Сергей (Михаил Касапов), давно в неё влюбленный, вдруг принимает решение поступиться долгом службы и вытянуть Люську из этой пропасти, но на деле, сам же за ней туда падает, постепенно превращаясь из заикающегося и спокойного парня в неуравновешенного невротика. Это лесковская «Леди Макбет Мценского уезда» в обновленных декорациях и хэппи-энда тут быть не может.
Еще одна сюжетная линия — история Вани (Николай Куглянт) и Насти (Алёна Митюшкина). Как говорится, «мужик работящий, не пьющий», по местным меркам — просто идеальный, но проблема в том, что Настя его больше не любит, сидеть в этом захолустье сил у неё больше нет, детей хочется, а не можется. Снова холод, пустота и тишина. Борьбу со скукой эта любовь проиграла.
Ярким пятном на всей этой черно-серой картине является Чубас (Андрей Папанин). Жизнерадостный и легкомысленный человек-праздник, донжуан от пролетариата в спортивном костюме «Россия», вносящий хоть какое-то разнообразие в уныние провинциальной жизни своими короткими визитами. Ему, в сущности, все равно, кого любить, сегодня — эту, завтра — ту. Даже когда он из города привозит свою «невесту», на деле он просто вытягивает из зрительного зала первую попавшуюся девушку. К сожалению, к «второстепенным» героям остались вопросы по воплощению: то ли не до конца присвоили историю, то ли слишком старались — настолько, что это было заметно. Словом, то переигрывали, то недоигрывали, и никак не находился баланс. Как-то схематично-карикатурно получилось.
В этом спектакле никто не предложит решения, не укажет выход, не излечит душу. Кто эти люди на сцене перед нами? Воспоминание из детства, проведенного в провинциальном городке? Наши ровесники, живущие в богом забытых захолустьях? Соседи по лестничной клетке? Или мы сами?
«Зима, холода, одинокие дома» —всё началось с песни, закончилось реквиемом. Потому что зима еще дольше, холода еще суровее, а одиночество еще беспросветнее. «Вот такая вот любовь у людей, такая любовь…».
Автор: Дмитрий Богославский
Режиссёр: Семен Серзин
Костюмы: София Матвеева
В спектакле заняты: Анна Донченко, Михаил Касапов, Николай Куглянт, Андрей Папанин/Иван Батарев, Андрей Вергелис/Евгений Антонов, Алена Митюшкина/Дарья Степанова, Екатерина Ложкина-Белевич/Алена Александрова
Место: « Невидимый театр»,«Karlsson Haus» на Фурштатской
Продолжительность: 1 час 15 минут
