Режиссёр Наталья Волошина недавно выпустила необычную постановку «Душная ночь», где каждый зритель может стать присяжным заседателем на процессе о неразделенной любви. О работе над спектаклем, о театре А.Р.Т.О., учёбе у Олега Табакова и своих актёрских работах она рассказала в интервью.
– Наталья, можете ли вы немного рассказать о театре А.Р.Т.О.? Он сейчас вошёл в состав Центра драматургии и режиссуры (ЦДР)?
— А.Р.Т.О., театральная группа под руководством Николая Рощина и ранее самостоятельный театр, в 2017 году вошел в состав Центра драматургии и режиссуры. Тогда речь шла о слиянии, предполагалось, что актеры театра А.Р.Т.О. будут работать в составе труппы ЦДР, будут ставить и играть спектакли. Но на сегодняшний день артисты работают по гонорарной системе. Де-юре театра А.Р.Т.О. больше не существует, де-факто он живет в спектакле «Душная ночь». Это полностью независимый спектакль, созданный не на государственные деньги. И идет он на площадке ЦДР на Беговой. По сути, сейчас мы, артисты А.Р.Т.О., собираемся только на этот спектакль. Конечно, у нас есть планы, Николай Рощин хотел бы приехать и что-то поставить, но возможности у нас пока ограничены. Тем не менее, стиль А.Р.Т.О. жив, и мы с надеждой смотрим в будущее.
– Если говорить о спектакле «Душная ночь», что это – трагедия, комедия, фарс?
– Это ближе к абсурду, хотя четкого определения жанра, пожалуй, и не найти. Как можно определить сон полубезумной женщины? Всё, что зритель наблюдает, творится только в воспаленном сознании героини. Абсолютно всё – клетка, выступления Ленина, суд над самой собой, Проповедник-обвинитель. Зрители приходят на спектакль по 2-3 раза, и признаются, что в первый не замечали тонкого юмора, потому что были слишком напряжены в попытках привести к логике абсурдность того, что видят на сцене. А дело тут вовсе не в логике – откройтесь абсурду и станьте его частью, это весело (улыбается).
– Расскажите, пожалуйста, немного о материале, на котором он поставлен. Почему к нему обратились?
– В основе лежит монопьеса Ильи Члаки об обычной женщине, которая переживает расставание с мужчиной. Она сидит в квартире, пьет, бесится, любит и ненавидит. На самом деле, в спектакле от исходной пьесы почти ничего не осталось. Спасибо автору, что он не настаивал на том, чтобы сохранить все дословно. В этом смысле пьеса очень хорошая – она дает «скелет», на который режиссер «нанизывает» свое творческое видение. Этот материал мы взяли, потому что собрались две женщины – я и Раушания Рахимова (исполнительница роли Нины в спектакле – прим.ред.). Мы захотели сделать совместный проект. А о чём могут ставить женщины? О любви, конечно.
Но в рамках монопьесы нам было тесно. Мы придумали клетку одиночества, запертого сознания, и сразу освободилось пространство для воображения. Появился персонаж ОМОНовца. Сначала их должно было быть много, но в итоге компанию Артему Манукяну (исполнитель роли ОМОН – прим.ред.) составили манекены. Композитор Иван Волков начал искать нестандартные музыкальные решения, для некоторых из них понадобился мегафон. Николай Рощин воплотил в сценографии клетку, которая стала доминантой и центром всей постановки. Сценография поражает с первого взгляда: представьте, вы заходите в полностью черную комнату, в центре – черный подиум с клеткой в 6 метров высотой. Персонаж Ленина, появившийся позднее, нашел свой «дом» в будке – некий противовес клетке главной героини.. Мы долго думали, каким должен быть Ленин, – приближенным к оригиналу или к образу, который широко транслировался в массы?
В итоге Борис Перцель (играет Ленина в спектакле «Душная ночь» — прим.ред.) воплотил на сцене Ленина, который запечатлен на исторических пленках. Уборщица (персонаж Юлии Шимолиной – прим.ред.) появилась позднее, чтобы зрителю легче было возвратиться в мир реальности. А персонаж Проповедника (играет Владимир Моташнев – прим.ред.), не поверите, появился всего три спектакля назад. В нашей постановке открытая структура. Она как паззл. Можно персонажи добавлять, можно что-то убирать, текст возможно менять местами. Мы имеем возможность в спектакле отражать наше восприятие сегодняшнего дня.
– Сколько спектаклей отыграли на данный момент?
– Получается немного больше десятка: в декабре 2017 состоялась премьера, и теперь мы играем по 2 спектакля в месяц.
– Наталья, вы учились на актрису у Олега Павловича Табакова. Как получилось, что вы стали заниматься режиссурой?
– Да, я окончила Школу-студию МХАТ, курс Олега Павловича, в 1998 году. Режиссура ко мне сама пришла в силу жизненных событий. Мы работали в своём театре, а потом нас закрыли. Когда шла речь о переводе нас в ЦДР, было понятно- нужно было ставить что-то самим. При всём этом отчаянии и ощущении конца возникла Раушания (Раушания Рахимова – исполнительница главной роли в спектакле «Душная ночь – прим.ред.). Она училась у меня, и мы давно дружим. По одному из образований она кинорежиссер. Как-то раз Раушания случайно обмолвилась, что хочет сыграть в спектакле. А я по образованию актриса, которая хотела попробовать себя в роли режиссера. И эти случайные откровения подтолкнули нас к поиску материала. В итоге мы решили снова собрать вместе А.Р.Т.О.: Николай Рощин, который сейчас работает главным режиссером в Александринском театре, стал художником-постановщиком, Иван Волков – композитором. Раушания и команда А.Р.Т.О. очень совпали по самоотверженности в отношении к делу, желанию и умению делать добротный материал.
Подводя итог, получается, я никогда не искала повода, чтобы стать режиссёром. Да я и не думаю, что им стала в полной мере. Я поставила всего один спектакль. Но думаю, что мне очень везёт. Я сейчас ставлю спектакль со студентами, и меня снова окружают очень талантливые, ответственные люди. Я слышала от многих режиссёров, как они жалуются, что иногда многое не складывается. Но мне везёт. Пока. (смеётся)
– Какие у вас творческие планы?
– В первую очередь, моя цель – продолжение успеха спектакля «Душная ночь».Также сейчас я работаю с «Чайкой» Чехова. Первые прогоны этого спектакля у нас будут в конце октября, а премьера состоится уже в ноябре. Это опять же будет переработанный материал. Но всё будет по тексту, я ни слова там не добавила. Чехов – гений, у него заложен невероятный объём. И всё зависит от нашего восприятия. Читаешь текст, и каждый раз видишь что-то, на сегодняшний день отвечающее твоим ощущениям.
– Ещё не могу ни спросить вас об Олеге Павловиче Табакове. К сожалению, в этом году его не стало. Расскажите, пожалуйста, об учёбе у него.
– Работа с Табаковым проходила так же, как с любым Мастером. Он никогда не относился к нам сверху вниз. И уже позже к нам пришло осознание, что это сам Табаков, позже мы осознали масштаб его личности. Он всегда притаскивал нам какую-то еду, жвачки. Заботился о нас. И об этом рассказывают все курсы Табакова. Он был очень корректным, корректны были и все его замечания, и похвалы. Помню, он сразу сказал: «я вас взял к себе на курс, и это уже похвала, а дальше будут только замечания.» Многое из того, что он говорил в институте, когда мы были ещё неоформленными студентами, начинаешь осознавать только сейчас. Например, Табаков всегда говорил: «Занимайся делом. Будь целесообразен, будь там, где ты востребован». Когда Олег Павлович нас выпускал, он сказал: «Я вам своё имя дал. На хлеб с маслом вы заработаете, а дальше – сами. Смотрите, не позорьте моё имя».
Я помню наши индивидуальные разговоры с ним. В конце каждого полугодия обучения Мастер встречался тет-а-тет с каждым студентом, делился своими наблюдениями. После первого или второго полугодия нашей совместной работы, он мне сказал: «В тебе столько сомнений. Я, конечно, понимаю, что сомнения растят душу художника. Но не до такой же степени, Волошина!». Сейчас, спустя столько лет, начинаешь тепло и трепетно относиться к своим однокурсникам, при том, что мы с ними не общаемся изо дня в день, да и вообще видимся очень редко. Вот увиделись на прощании с Олегом Павловичем. Но даже без этих встреч, всегда остается понимание, что мы выпущены из одного инкубатора. Это видно в нас, чувствуется по нашему отношению к делу, к жизни.
– Из ваших актёрских работ, какие вам наиболее запомнились?
– Когда я пришла служить в РАМТ, встретилась с Колей Рощиным и Ваней Волковым, и у них уже был спектакль «Пчеловоды». Его я увидела, ещё будучи студенткой, и у меня буквально отвалилась челюсть. Это было настолько новаторски, кардинально, как еще никогда в России не было. И когда мы позже познакомились, я попросилась к ним в этот спектакль. Первый спектакль, который мы выпускали вместе, был «Король-Олень» пьесе Карло Гоцци, я там играла Анжелу. Это была моя первая работа на большой сцене, но помню я её, потому что она была удивительной по подходу, по силе взаимодействия всей группы. Мы придумывали свой собственный стиль, и я сделала много профессиональных и личных открытий. К сожалению, спектакль шел недолго, как и многие спектакли Рощина. Сейчас всё изменилось – его спектакли в Александринке не сходят с афиш по несколько сезонов, и это не может не радовать. Также запомнила нашу «Школу шутов» и постановку «Lilla Weneda», очень сложную технически, которые мы играли в Центре имени Вс. Мейерхольда. Там декорация была в виде огромной арены, заполненной водой. Костюмы, реквизит мы делали в основном своими руками. Нам помогали в изготовлении декораций …а остальное — сами.. Не могу не вернуться к Душной Ночи. Когда мы работали над выпуском Спектакля — атмосфера была схожая с той далекой атмосферой упоения творчеством. И поэтому надеюсь — наш Спектакль будет жить. И у него прибавится своих зрителей . И поклонников. ( улыбается)
